Клара Корепова - Литературное чтение. 4 класс. Учебник (в 3 частях). Часть 2

Мастер сел на своё место в красном углу, в конце стола, раскрыл большую рукописную книгу и подождал, пока все мальчики положили перед собой тоже рукописные книжицы и рядом с ними указки. Один мальчик раскрыл книжку и положил в неё указку. Учитель сейчас же ударил его концом трости по уху:

– Книжицы ваши добре храните и указательные деревца в них отнюдь не кладите. Книги свои не очень разгибайте и листов в них напрасно не перебирайте. Книгу аще кто не бережёт, таковой души своей не стережёт.

Мальчики сидели неподвижно, с опаской посматривая на учителя. Всё в нём казалось необычно: и всегда суровое спокойное лицо, и гибкая трость в руке, и слова, которые он говорил по-особенному, как в церкви.

– Единого из вас я в старосты изберу и вас ему в повиновение приведу. Ты будешь староста! – Он ткнул тростью в грудь самого старшего мальчика, сидевшего с краю. – Принесённые с собою книжицы, уходя из избы, старосте сдавайте. А ты, – сказал он старосте, – их в уготованное место на этой полке благоискусно полагай. Утром, когда ваша дружина придёт, каждому его книжицу отдавай.

Стемнело. Учитель достал с полки деревянный подсвечник с сальной свечой, зажёг её и поставил в конце стола:

– Если все вы в приказаниях моих пребудете, то никогда от меня избиенны не будете. Теперь, наставив ко вниманию ухо, тихо слушайте. Начинается первый урок. Сидите смирно, не празднословьте, не смейтесь, глазами не поводите туда и сюда, точно зачумлённые.

Учитель положил перед собой гладко обструганную белую дощечку и углем написал на ней большую букву «А».

– Первым начинается вам сей зримый знак «аз». Потом и на прочие пойдёт вам мой указ. Как зовётся сей знак? Скажите!

– Аз! – воскликнули мальчики.

– А этот другой зримый знак есть «буки». – И учитель написал рядом на доске букву «Б». – С этим знаком «буки» вы одолеете хитрость науки. Повторите громогласно за мной: «буки» и «аз» изрекаются «ба»…

Все мальчики громко прокричали:

– «Буки» и «аз» изрекаются «ба»!

Микитка, стоя у двери, поводя блестящими пытливыми глазами, внимательно слушал всё, что говорил учитель и что повторяли за ним мальчики; но сперва он ещё плохо понимал, в чём здесь «грамотная хитрость». «Неужели боярские сынки осилят эту хитрость, – думал он, – а мне этой грамоты не одолеть?» Он за всем наблюдал и стоял не шелохнувшись, хотя спина от неподвижного стояния начала ныть, а от двери тянуло холодом.

Некоторым мальчикам скоро надоело повторять за учителем его наставления: «Веди» и «аз» – «ва», «глаголь» и «аз» – «га»! Никита зевал во весь рот, а Утемиш, плохо понимая, что говорит учитель, старался повторять его слова. Никита закрыл глаза: дрёма одолевала его. Сосед его ущипнул. Никита подскочил и вскрикнул. Трость учителя сейчас же хлопнула по головам Никиты и его соседа.

Кузьма Демьяныч закричал:

– Слышу я шум и крик неполезный, а за сие будет ваш плач слезный! Кто урока данного не изучит, таковой свободного выхода из школы не получит. А кто упирается во зле, тот на школьном полежит козле.

– А где он? – спросил Никита.

– Все вы у меня полежите на козле. Одначе, чтобы вы все устрашились, я сперва холопского сына на козла положу.

Учитель отодвинул от стены небольшую скамейку. Свирепо поводя глазами, он схватил за плечо Микитку и толкнул к скамейке:

– Сядь вершником, спустя ноги по обе стороны. Руки тоже спусти и теперь обхвати скамейку.

Микитка улёгся животом на скамью, охватив её руками и ногами. Кузьма Демьяныч снял со стены ремённую плеть, засучил до локтей широкие рукава и стал с кряканьем стегать по спине Микитку. Тот, перепуганный, не смея вскочить, при каждом ударе извивался, наконец закричал:

– Ой, маменька!

А учитель, ударяя, приговаривал:

– Внимайте, отроки, как школьный козёл блеет. Заблеял раз, заблеял два – просветлела голова. А коли молчит на козле, значит, упорствует во зле. И хотя вас я знаю как боярских сынков, а я вас всех выдеру, как щенков. Выдеру, ей-ей, как этого Сидорова козлёнка, и будете вы тоже блеять, и рыдать, и маменьку призывать. Старые люди мудро учили: «За битого двух небитых дают, и то не берут»…

Вдруг Утемиш, стуча кулаком по столу, закричал:

– Зачем мальчонку биешь?.. Не надо биешь!

Тогда Никита громко заплакал и, захлёбываясь от слёз, тоже закричал:

– Не бей Микитку!

Учитель, удивлённый, оставил стеганье; нахмурив брови, посмотрел на Утемиша и Никиту и сказал:

– А вы чего раскричались: ты, благоумный отроче, и ты, слезоточивый младенец! Вы оба хотите вашего мастера поучать? Будете сами сечены и розгой и бичом. Раны, мною нанесённые, добро детям приносят и не мерзостны, а сладостны, кротости и мудрости вас научая. Вставай, блеющий козёл, и передохни.

Микита слез со скамьи и уткнулся в угол около печки.

Кузьма Демьяныч провозгласил:

– Теперь свершите перед святыми образами молитву и ступайте обедать. Да остерегайтесь дома рассказывать, что здесь видели и слышали. Словесного сору из избы не выносите, иначе все на школьном козле полежите. После обеда, как старые люди учили, часок подремлите, а затем приходите сюда опять. Учиться будем до вечера.

Ребята разыскали свои шапки и, радостные, хотели гурьбой выбежать из избы, но мастер стал в дверях и по одному их выпускал, наставляя:

– Поклонитесь в пояс, прощенье от мастера получив. Из школы выходя, тихо и благоискусно двери за собой затворяйте и в благонравии шагайте!

• 1. Опиши, какой была в старину школа.

Каким был класс?

По каким книгам учились дети?

Чем и на чём они тогда писали?

Кто был учитель?

В те времена ещё не был изобретён печатный станок. Книги переписывались от руки. Они и назывались РУК-о-ПИСНЫЕ. Такие книги были дорогими. Их ценили и берегли. Найди и прочитай в тексте, как об этом говорит учитель.

2. Зачем были даны детям указки – «указательные деревца»?

3. Что такое «зримый знак»? Как мы сейчас это называем? Какие старинные названия букв ты запомнил? А как они читаются – «изрекаются»?

4. Прочитай рифмованные выражения, которые говорит учитель. Найди в них созвучия.

• 5. Как полагалось входить в школу и выходить из неё?

• 6. Объясни, почему глава озаглавлена «Школьный козёл».

• 7. Как ты понял слова и выражения: «дружина», «громогласно», «не празднословьте», «сесть вершником», «красный угол»? Приведи из текста ещё примеры старинной русской речи.

Кто грамоте горазд – тому не пропасть.

Красна птица перьем, а человек уменьем.

• 1. Объясни смысл каждой пословицы.

• 2. Найди в них рифму. Зачем она здесь используется?

• 3. Какие ещё пословицы о пользе учения, образования ты знаешь? При затруднении обратись к электронным словарям пословиц в сети Интернет.

«Наум наставит на ум» – говорили раньше в народе. И говорили не ради рифмы. Дело в том, что в старину на Руси дети обычно начинали учиться с 1 декабря. А это день святого Наума-грамотника. Вот люди и надеялись, что «Наум наставит на ум», поможет овладеть грамотой.

Л. Н. Толстой. Детство. Главы из повести

Глава 1. Учитель Карл Иванович. В сокращении

…В семь часов утра Карл Иваныч разбудил меня, ударив над самой моей головой хлопушкой – из сахарной бумаги на палке – по мухе. Он сделал это так неловко, что задел образок моего ангела, висевший на дубовой спинке кровати, и что убитая муха упала мне прямо на голову. Я высунул нос из-под одеяла, остановил рукою образок, который продолжал качаться, скинул убитую муху на пол и хотя заспанными, но сердитыми глазами окинул Карла Иваныча. Он же, в пёстром ваточном халате, подпоясанном поясом из той же материи, в красной вязаной ермолке с кисточкой и в мягких козловых сапогах, продолжал ходить около стен, прицеливаться и хлопать.

«Положим, – думал я, – я маленький, но зачем он тревожит меня? Отчего он не бьёт мух около Володиной постели? вон их сколько! Нет, Володя старше меня; а я меньше всех: оттого он меня и мучит. Только о том и думает всю жизнь, – прошептал я, – как бы мне делать неприятности. Он очень хорошо видит, что разбудил и испугал меня, но выказывает, как будто не замечает… противный человек! И халат, и шапочка, и кисточка – какие противные!»

В то время как я таким образом мысленно выражал свою досаду на Карла Иваныча, он подошёл к своей кровати, взглянул на часы, которые висели над нею в шитом бисерном башмачке, повесил хлопушку на гвоздик и, как заметно было, в самом приятном расположении духа повернулся к нам.

– Вставать, дети, вставать!.. пора. Мать уже в зале, – крикнул он добрым немецким[11] голосом, потом подошёл ко мне, сел у ног и достал из кармана табакерку. Я притворился, будто сплю. Карл Иваныч сначала понюхал, утёр нос, щёлкнул пальцами и тогда только принялся за меня. Он, посмеиваясь, начал щекотать мои пятки.